— Спрашивайте, — пожал плечами я, прежде чем допить кофе.

Дождавшись, когда я поставлю чашку, глава рода Большаковых спросил:

— Вы возьмете мою дочь в жены?

Кристина Гордеевна звякнула ложкой о тарелку и замерла, глядя на меня широко распахнутыми глазами.

Глава 22

Я улыбнулся.

— Прежде чем давать какой-либо ответ, Гордей Егорович, — произнес я, глядя на главу рода Большаковых, — полагаю, нужно услышать мнение самой Кристины Гордеевны. Хочет ли она сама вообще становиться моей женой? Потому как только что она говорила так, будто ее эта идея не вдохновляет.

Отец повернулся к дочери с таким удивлением, что мне показалось, он и мысли не допускал, что Кристина Гордеевна может отказаться. И это понятно, он глава рода, его слово закон. А кроме того, перспективы брака со мной, которые все присутствующие за столом понимают, не имеют аналога не только в Российской Империи.

Отказываться от такого супруга — невероятная глупость.

Но я не хотел, чтобы моя будущая жена разделила со мной жизнь по той причине, что ей приказали. Это, во-первых, неправильно. А во-вторых, мне не нужно. Я Верховный маг, и могу выбирать любую женщину из тех, кто действительно идет за мной, а не будущими дивидендами.

Грех гордыни? Ну так и я не святой.

— Я… Я не знаю, Иван Владимирович, — призналась Кристина Гордеевна.

— Что значит, не знаешь⁈ — не скрывая удивления, воскликнул отец.

— Папа, я верю, что ты хочешь для меня самого лучшего, — повернувшись к Гордею Егоровичу, скороговоркой произнесла девушка. — Но я не уверена, что я та — кто нужен Ивану Владимировичу. Мы встречались всего пару раз!..

Я улыбнулся, наблюдая за этой сценой. Конечно, смущение дочери главы рода не было наигранным. Она говорила искренне. А вот то, что старшие родственники не ожидали такого поворота… Ну, скорее всего, они прекрасно знали, что дочь и внучка может взбрыкнуть.

Дед подарил ей магию, я вернул ей возможность вести полноценный образ жизни. Бросаться сразу же в объятия жениха — опрометчиво и глупо. Свобода ходить не стоит того, чтобы прожить оставшиеся годы в тени своего более известного и славного супруга.

Ведь в браке со мной она всегда будет вторым номером. И Большаковы, даже если я заставлю Кристину Гордеевну от родных отречься, окажутся под ударом моих врагов. Себя я прикрыть всегда смогу, супругу тоже обеспечу защитой. Но оборонять весь ее род только за то, что их дочь стала моей женой — накладно.

Никакая дружба с Панфиловыми Большаковым не поможет. И то, что на Германа Мстиславовича сумели наложить проклятье, а он этого даже не заметил, и в роду Панфиловых едва не наступил жесточайший кризис, доказывает, что особой защиты его покровительство не даст — Панфилов себя-то защитить не смог.

— Что же, — произнес я, когда за столом установилось неловкое молчание. — Полагаю, вопрос можно считать решенным. Я не спешу с помолвкой, Кристина Гордеевна тоже не жаждет стать моей невестой. Предлагаю вернуться к этому разговору позднее, когда ваша дочь сможет дать уверенный ответ.

Было заметно, что Гордей Егорович, только что утративший надежду пристроить дочь, оживился от моих слов. Он ведь понял, что я не отказываюсь. А время… Ну я буду преподавать, она у меня учиться. Несколько месяцев, и все решится.

— Да, — кивнул он, глядя на меня с довольной улыбкой. — Вы совершенно правы, Иван Владимирович, спешить нам некуда. Дочь еще не отошла от возвращения к нормальной жизни. Ей нужно многое переосмыслить.

— Да-а, — протянул Евгений Игоревич, посматривая на зятя с усмешкой. — Пообщаетесь в академии. Кто знает, может быть, Иван Владимирович окажется настолько суров, что моя внучка увидит в нем достойного жениха и полюбит.

И он рассмеялся, не стесняясь проявлять свои искренние эмоции. Позитивный старик, он мне точно понравился.

Сама виновница встречи сидела, опустив глаза. Шкатулка с подаренными карточками и ингредиентами под артефакт теперь оставались без дела. Однако убеждать Кристину Гордеевну воспользоваться подарком я не собирался. Ее жизнь — ее решения.

Я взглянул на часы.

— Что же, прошу меня простить, — произнес я, поднимаясь из-за стола, — но у меня еще есть несколько дел на сегодня.

— Я вас провожу! — воскликнула девушка под одобрительными взглядами мужчин.

— Спасибо, — чуть наклонив голову, ответил я.

Через особняк мы двигались в полном молчании. Кристина Гордеевна не знала, куда деть руки, а я находил ее терзания забавными. Интересно, чего она ожидала от этого чаепития, что разговоры о нашем совместном будущем стали для нее таким сюрпризом?

Уже на крыльце она робко взяла меня за рукав пиджака, и я повернулся к ней. Мы оказались на расстоянии пары сантиметров друг от друга. Неприлично, но Большакова не спешила разрывать дистанцию.

— Иван Владимирович, — произнесла она дрогнувшим голосом, — прошу вас, простите, что вас во все это впутали. Отец и дедушка желают мне самого лучшего… И спасибо за то, что дали мне возможность подумать.

Я кивнул с улыбкой.

— Реальная жизнь куда сложнее, чем законы магии, Кристина Гордеевна, — произнес я. — В ней мало знать, как работает сила, нужно понимать, чем ты готов пожертвовать для своих целей. И с кем ты хочешь этих целей добиваться.

Поцеловав ей руку, я произнес:

— До свидания, Кристина Гордеевна.

— До свидания, Иван Владимирович, — ответила она.

Девушка оставалась на крыльце, пока мой кортеж не покинул территорию особняка. А я дождался, когда дом Большаковых скроется на горизонте, и велел водителю:

— К Герасимовым.

— Будет исполнено, ваше благородие.

Разговоры.

— Нет, ну ты бы видел эту сучку Кантемирову! — воскликнула женщина, заявившись в кабинет супруга.

— А что с ней? — спросил тот, не обращая на жену особого внимания.

К подобным истерикам своей суженой мужчина уже давно привык. Жалел, конечно, что не пошел против отца и согласился позолотить герб… Но роду были нужны деньги, а за дочку магната давали очень щедрое приданое.

Хорошо хоть ей можно было не хранить верность. Неофициально, конечно, но имелась благородная дама, к которой мужчина наведывался периодически. И та была женщиной достойной, в отличие от этой…

— Да она в такую красотку превратилась, что все мужики в ее салоне слюни пускали!.. И ладно бы она стала такой, как в молодости, так нет же, эта шлюха стала еще краше!.. Теперь точно будет вертеть вдовцами и неженатыми дворянами, как пожелает!.. — распалилась женщина.

— И как же она этого добилась? — уточнил супруг.

Мысль о том, что деньги в роду теперь есть, а любовнице не помешало бы омолодиться, мелькнула у него моментально. О том, чтобы купить омоложение собственной супруге, он даже не подумал.

— Как-как! Моров над ней поработал.

— А он о ней как узнал, стесняюсь спросить? — с усмешкой задал вопрос супруг.

Та внезапно запнулась с открытым ртом, а потом на ее лице возникло понимание.

— Надо узнать, кто их познакомил, — выдала она решение.

— Вот и узнай, — кивнул мужчина. — Может быть, и нас с этим юным дарованием познакомят. Зря я, что ли, такие деньги трачу на твои салоны? Будет хоть какая-то польза.

— Говорят, Моров сегодня ездил к Большаковым на чаепитие.

— И что, подумаешь! — отмахнулся собеседник. — У Гордея Егоровича Моров дочку на ноги поставил, когда никто не брался.

— Ты не понял, — покачал головой первый. — На чаепитие.

— А… О! — протянул второй. — Это что же, получается, все наши интриги теперь ни к чему не приведут?

— Вот и я подумал, — понизив голос, заговорил его гость, — жирно как-то будет для Большаковых, чтобы Моров именно их дочурку безногую в жены взял. У нас и самих есть хорошие девочки.

— Но что нам остается?

— Как что? Нет девчонки — нет невесты.

Некоторое время в комнате стояла полная тишина.